Роковая женщина на сцене Мариинки

2 декабря, спустя ровно 126 лет после первой постановки в Веймаре, в Мариинском театре состоялась премьера оперы Камиля Сен-Санса "Самсон и Далила". Это первая премьера текущего сезона, но не первое обращение театра к знаменитой опере, которая более ста лет украшает афиши многих театров мира. Напомним, что на сцене Императорского Мариинского театра эта работа французского композитора впервые была представлена на русском языке в 1896 году и сохранялась в репертуаре театра до 1907 года. Тогда режиссером постановки стал Осип Палечек, дирижером Эдуард Направник, а главные партии исполнили ведущие певцы труппы - Иван Ершов и Мария Славина.

Через столетие в качестве постановщиков была приглашена французская команда: Шарль Рубо (режиссер), Катя Дюфло (художник по костюмам) и Эммануэль Фавр (художник-постановщик). Для Рубо и Дюфло это уже третья работа в Мариинском театре: их предыдущие спектакли - "Турандот" Пуччини и "Травиата" Верди, были благосклонно приняты как петербургскими зрителями, так и критиками ("Турандот" получила театральную премию "Золотой софит"). Музыкальным руководителем и дирижером постановки, естественно, стал маэстро Валерий Гергиев.

Первая премьера сезона 2003-2004 подарила петербургскому зрителю незабываемое чувство праздника, ощущение причастности к выдающемуся театральному событию. Без сомнения, главным действующим лицом на лучшей премьере последних лет стала одна из наиболее выдающихся меццо-сопрано современности - исполнительница партии Далилы Ольга Бородина. Все в певице было безупречно в тот вечер: роскошый голос, обладающий богатой палитрой красок и способный передавать мельчайшие психологические изгибы роли; яркая сценическая внешность, подчеркнутая изысканными нарядами; тонкая музыкальность, отточенный жест, пластика... Далила в исполнении Бородиной действительно стала воплощением роковой женщины - не случайно сама певица считает эту партию лучшей в своем репертуаре.

Уже после первой обольстительной арии о весне ("Printemps qui commence" - "Весна начинается") стало понятно, что перед чарами красавицы не сможет устоять не только самый сильный мужчина на Земле - Самсон, но и не один из присутствовавших в зале. А после знаменитой арии из второго действия - "Mon coeur s'ouvre a ta voix", прозвучавшей необыкновенно свежо благодаря изумительной нюансировке, виртуозному legato и тончайшим оттенкам piano, Самсону не оставалось ничего другого, кроме как безвольно повторять: "Люблю, люблю". Исполнение этих двух арий отличалось каким-то магическим эротизмом и буквально гипнотизировало зал.

Сцена из спектакля

Образ полной энергии и силы защитницы интересов своего народа, ненавидящей его врагов, был не менее убедительно раскрыт Ольгой Бородиной в арии "Amour! viens aider ma faiblesse!" - "Любовь! Приди помочь, моя слабость!" из второго действия и во второй сцене третьего, в которой Далила издевается над забывшим свою божественную миссию Самсоном, напоминая ему о минутах, проведенных в ее объятиях.

Нельзя не отметить других певцов, перед которыми стояла чрезвычайно сложная задача - соответствовать высочайшему уровню исполнительницы главной партии. Алексей Стеблянко - Самсон - достаточно ровно провел свою роль, особенно раскрывшись в первой сцене последнего действия, в которой ослепленный и бессильный Самсон, заключенный в темницу, в агонии отчаяния взывает к Иегове. По своему обыкновению певец больше внимания уделял вокальной составляющей роли, нежели артистической, и, надо признать, его голос звучал свежо и мощно.

Порадовал Евгений Никитин (Верховный жрец Дагона) - прогрессирующий молодой бас-баритон Мариинки. Его выступление запомнилось яркой артистичностью, четкой артикуляцией и хорошо сфокусированным звуком. Убедительны были и исполнители партий Абимелеха (Михаил Петренко) и Старого иудея (Геннадий Беззубенков). Пение хора и игра оркестра под руководством маэстро Гергиева соответствовали высокому уровню премьеры, выступив полноправным участником театрального действа.

Говоря об особенностях постановки, нельзя не отметить оригинальное решение "Вакханалии" - балета из третьего действия. По мнению режиссера-постановщика Шарля Рубо, музыка вакханалии очень "сахарная", и балет, как "волос в супе", останавливает действие. Он попробовал сделать балет, который будет "посильнее, чем эта музыка" и пойдет вразрез с ней, чтобы остаться в стиле драмы. На наш взгляд, телодвижения танцовщиков и откровенные слайды их сопровождавшие оказались не только не интегрированными в действие, но и вообще из другой "оперы". Впрочем, современная режиссура - дело тонкое... В конце оперы обрушение храма изображается символично, но эффектно, а как - посмотрите сами!

Иван А. Фёдоров